Дмитрий Данилов
Вот что сегодня сделал. Вернее, уже вчера. Да и нельзя сказать, что сделал; в каком-то смысле и не сделал.
Зашел на сайт федерации футбола Коломенского района, там написано, что играют «Радужный» и «Сергиевский». Радужный – это поселок рядом с Коломной.
Посмотрел на карте – там обозначен стадион. От остановки немного пройти.
Да, это все было в Коломне.
Надо поехать.
Пошел на автостанцию «Старая Коломна». Подошел 27-й автобус. Сел в 27-й автобус.
До Радужного доеду. Доедете. Как церковь будет, так на следующей выходите.
Спасибо.
Доехал до церкви, вышел на следующей.
А не подскажете, где тут стадион (вопрос обращен к увесистому мужичку, который перестал быть молодым и стал немолодым).
Ой, какой стадион, я не знаю.
Ну такой. Футбольный. Стадион, на котором играют в футбол.
Не знаю, я уже немолодой, а вам бы надо у молодых спросить, они лучше разбираются.
Спасибо большое.
Хотя, что спрашивать. И так понятно, где стадион.
Пошел, пошел туда, где на карте обозначен стадион. И все же срабатывает неистребимая страсть спрашивать на всякий случай.
Дядька какой-то, с тяжелым предметом в руках, рядом с автомобилем ВАЗ-2109.
Не подскажете, где тут стадион.
Какой стадион.
Стадион, предназначенный для игры в игру «футбол».
А, это вон туда надо, вон видите, мимо этого дома, и там увидите дорогу, и там надо перпендикулярно этой дороге, между домами.
Это и так было известно.
Спасибо, большое спасибо.
Пошел мимо дома (объяснявший дядька обозначил его словом «этого»), через дорогу, перпендикулярно дороге, между домами, по узкой тропинке. Навстречу – паренек лет примерно трудно сказать сколько, явно больше пяти и наверняка меньше пятидесяти, трудно сказать, и немолодая женщина, тоже трудноопределимого возраста, но явно постарше паренька (хотел было обозначить диапазон возможных возрастов, но это очень трудно сделать, совершенно непонятно, сколько ей лет, она «немолодая», а что значит немолодая, сколько это, непонятно, наверное, сто лет – это немолодая, но ей, кажется, не сто лет, а вроде бы меньше, ладно, ох). Спросил: а не подскажете, где тут стадион. Паренек застыл, глядя прямо перед собой, как будто ему сообщили какое-то изумительное известие, а немолодая женщина сказала, что вот он, стадион, видите – и показала в сторону заросшей травой поверхности Земли, окруженной овальной бетонной дорожкой. Видите, ни ворот нет, ничего. Спросил: и что, значит, сегодня не играют на первенство района. Ну вы же сами видите, молодой человек, сказала немолодая женщина, как тут можно играть.
Действительно, на заросшем травой участке поверхности Земли никто ни во что не играл.
Проходивший мимо мужичок сказал, что иногда тут на мотоциклах гоняют, а в футбол давно уже не играют.
Большое спасибо.
Отрицательный результат – тоже результат.
Пошел обратно на остановку.
Очень быстро подошел 4-й автобус, до Старой Коломны. Как раз туда и нужно.
Очень любезная контролерша.
В Коломне вообще довольно-таки любезные контролерши.
И водитель тоже очень любезный, что-то подсказал.
Вышел у площади Двух Революций (да, такое название). Был настолько (прекрасный, хороший, чудесный, солнечный, нужное подчеркнуть) вечер, что решил не идти в литературно-художественную резиденцию «Арткоммуналка» (место временного пребывания), а поехать куда-нибудь. Потому что нельзя тратить такой вечер на сидение в литературно-художественной резиденции «Арткоммуналка», при всей ее прекрасности.
Давно была мысль поехать на Девичье поле, на берег Оки, туда, где Димитрий Донской собирал свое войско для выдвижения на Куликово поле. Вот, подходящий момент.
И поехал.
Вернее, сначала прошел по «Стометровке» – торговой улочке, сплошь уставленной магазинчиками, протяженностью как раз примерно сто метров. Магазинчики уже закрыты.
Трамвай 3, до «Трамвайного управления», трамвай 4, до нового района Колычёво, до конечной остановки «Улица Спирина». По улице Девичье поле вниз, к Оке.
Питейное заведение в виде шатра, пьяные люди пьют алкоголь, закусывают белками, жирами и углеводами, орут гадкие слова.
Это ничего.
Набережная Димитрия Донского. Впереди, внизу, видна Ока.
Спустился немного по травянистому склону, сел на скамеечку.
Ока течет.
Берег высокий, Ока течет внизу.
Скамеечки, что-то типа смотровой площадки, лестница вниз, на пляж.
На противоположном берегу деревья, дальше желтое поле, за полем – бесконечные леса.
Русский пейзаж. Среднерусский.
Направо – Ока уходит в бесконечную даль среди среднерусской природы.
Налево – Ока тоже уходит в бесконечную даль среди среднерусской природы, но на ее берегах вдали просматриваются контуры промышленных предприятий, и эти промышленные предприятия велики.
Если смотреть просто прямо – Ока просто протекает среди среднерусской природы.
Ока неширока. А раньше, говорят, была широка.
Уже вечер, небо и все вокруг становится серовато-синеватым.
Только собрался сфотографировать правую часть пейзажа, как на смотровой площадке появились женщина с хорьком и мужчина с какой-то мелкой собакой на поводке, и они начали бродить вместе со своими животными как раз на фоне правой части пейзажа. Ходили, ходили, ходили, ходили. Женщина, мужчина, хорек и собака. Наконец, группа сместилась в сторону смотровой площадки, навел смартфон на правую часть пейзажа, и ровно в момент нажатия виртуальной кнопки затвора мелкая собака судорожно дернулась, рванула, и примерно треть ее физического тела оказалась в кадре.
Возможно, мелкая собака неосознанно указала незадачливому фотографу/мобилографу-любителю на глубокую бессмысленность фотографирования «красивых» «пейзажей».
Возможно, возможно. Может быть, может быть. Возможно (может быть), ворвавшаяся в кадр мелкая собака в чем-то права.
Все же удалось сделать несколько снимков Оки, протекающей среди среднерусской природы.
Потом просто сидел, ничего не делал. Сидел и смотрел.
Попереписывался с женой в вотсаппе насчет разных хозяйственных дел, отправил ей фотографию Оки, протекающей среди среднерусской природы.
И опять неподвижно сидел и смотрел.
От шатрообразного питейного заведения к смотровой площадке организованно проследовала группа мужчин (такой тип мужчин принято обозначать прилагательным «крепкий») во главе с невысоким квадратовидным мужчиной в белой майке и длинных синих шортах. Мужчины секунд десять или двенадцать постояли молча на смотровой площадке, глядя на протекающую внизу Оку, и так же организованно проследовали обратно к шатрообразному питейному заведению.
И снова Ока бесконечно течет сквозь русскую (среднерусскую) природу.
Хотелось сидеть здесь не то чтобы бесконечно, но очень долго. Несколько часов или суток. Но, в силу вращения Земли вокруг своей оси и вокруг Солнца, уже сильно стемнело, и надо было уже возвращаться в литературно-художественную резиденцию «Арткоммуналка», тем более, что коломенские трамваи скоро совсем перестанут ходить.
Пока дошел до конечной остановки «Улица Спирина», совсем стемнело.
Подошел 4-й трамвай. Сел, оплатил проезд картой «Стрелка». Какой-то пьяный долго препирался с кондукторшей. Поехали.
Ночь, тьма, яркие огни. В трамвае почти никого.
Когда ехали по высокому путепроводу, посмотрел направо, в густую черную тьму, туда, где среди высокой травы ржаво петляют невидимые пути заброшенного трамвайного кольца у бывшей конечной остановки «Холодильник».
Доехал до Зеленой улицы. Теперь долго ждать 3-го или очень долго ждать 1-го. И не факт, что они поедут в Старую Коломну, а не в депо.
Одинокое стояние на трамвайной остановке посреди абсолютно пустой и ярко освещенной Зеленой улицы.
Для Москвы это детское время – половина одиннадцатого. Для Коломны – совсем поздно.
Лучше ехать на 3-м, пусть это и дольше. Лучше ехать, чем стоять на остановке.
Подошел третий. А вы до Старого города доедете.
Доедем.
Дальше ничего не было, только езда в ярко освещенном трамвае среди тьмы ярко освещенных улиц Коломны.
До площади Двух Революций доехал один (один) пассажир.
Вышел, дошел до «Арткоммуналки», открыл тяжелую железную дверь ключом, посветил себе телефоном, включил свет, поднялся на второй этаж. Дома. Пусть это и временный дом, и скоро он перестанет быть домом (временным).
Чтобы город стал пусть не совсем родным, но хотя бы в какой-то степени родным, надо обязательно проехать по нему в позднее время на общественном транспорте. Не на машине и не пешком, а именно на общественном транспорте. На автобусе, троллейбусе или трамвае.
Маршрутка не подойдет.
